Русская Нирвана
На чем ты медитируешь, подруга светлых дней?
Какую мантру дашь
душе измученной моей?
Горят кресты горячие на куполах церквей -
И
с ними мы в согласии, внедряя в жизнь У Вэй.
Сай Рам, отец наш батюшка; Кармапа - свет души;
Ой, ламы линии
Кагью - до чего ж вы хороши!
Я сяду в лотос поутру посереди
Кремля
И вздрогнет просветленная сырая мать-земля.
На что мне жемчуг с золотом, на что мне art nouveau;
Мне кроме
просветления не нужно ничего.
Мандала с махамудрою мне светит свысока
-
Ой, Волга, Волга-матушка, буддийская река!
Наверх
Пой, Пой Лира
Пой, пой, лира;
Пой о том, как полмира
Мне она подарила - а
потом прогнала;
Пой, пой, лира,
О том, как на улице Мира
В меня
попала мортира - а потом умерла.
Пой, пой, лира,
О глупостях древнего мира,
О бешеном члене
сатира и тщете его ремесла;
Пой, пой, лира,
О возгласах "майна" и
"вира",
О парусных волнах эфира и скрипе сухого весла.
Говорят, трижды три - двенадцать;
Я не верю про это, но все ж
Я
с мечтой не хочу расставаться,
Пусть моя экзистенция - ложь;
Там
вдали - ипподром Нагасаки,
Где бессмысленно блеет коза;
Все на
свете - загадка и враки,
А над нами бушует гроза.
Пой, пой, лира,
О тайнах тройного кефира,
О бездуховности клира
и первой любови козла;
Пой, пой, лира,
О том, как с вершины
Памира
Она принесла мне кумира, а меня унесла.
Пой, пой, пой...
Пой - и подохни, лира!
Наверх
Московская Октябрьская
Вперед, вперед, плешивые стада;
Дети полка и внуки саркофага
-
Сплотимся гордо вкруг родного флага,
И пусть кипит утекшая
вода.
Застыл чугун над буйной головой,
Упал в бурьян корабль без
капитана...
Ну, что ж ты спишь - проснись, проснись, охрана;
А то
мне в душу влезет половой.
Сошел на нет всегда бухой отряд
И, как на грех, разведка
перемерла;
Покрылись мхом штыки, болты и сверла -
А в небе бабы
голые летят.
На их грудях блестит французский крем;
Они снуют с бесстыдством
крокодила...
Гори, гори, мое паникадило,
А то они склюют меня
совсем.
Наверх
8200
Восемь тысяч двести верст пустоты -
А все равно нам с тобой негде
ночевать.
Был бы я весел, если бы не ты -
Если бы не ты, моя
родина-мать...
Был бы я весел, да что теперь в том;
Просто здесь красный, где у
всех - голубой;
Серебром по ветру, по сердцу серпом -
И сирином
моя душа взлетит над тобой.
Наверх
Из Сияющей Пустоты
В железном дворце греха живет наш ласковый враг:
На нем копыта и
хвост, и золотом вышит жилет -
А где-то в него влюблена дева
пятнадцати лет,
Потому что с соседями скучно, а с ним - может быть,
нет.
Ударим в малиновый звон; спасем всех дев от него, подлеца;
Посадим
их всех под замок, а к дверям приложим печать.
Но девы морально
сильны и страсть как не любят скучать,
И сами построят дворец, и
найдут как вызвать жильца.
По морю плывет пароход, из трубы березовый дым;
На мостике сам
капитан, весь в белом, с медной трубой.
А снизу плывет морской змей и
тащит его за собой;
Но, если про это не знать, можно долго быть
молодым.
Если бы я был один, я бы всю жизнь искал, где ты;
Если бы нас было
сто, мы бы пели за круглым столом -
А так неизвестный нам, но
похожий
На ястреба с ясным крылом,
Глядит на себя и на нас из
сияющей пустоты.
Так оставим мирские дела и все уедем в Тибет,
Ходить из Непала в
Сикким загадочной горной тропой;
А наш капитан приплывет к деве
пятнадцати лет,
Они нарожают детей и станут сами собой.
Если бы я
был один, я бы всю жизнь искал, где ты;
Если бы нас было сто, мы бы
пели за круглым столом -
А так неизвестный нам, но похожий
На
ястреба с ясным крылом,
Глядит на себя и на нас из сияющей
пустоты.
Наверх
Кострома Mon Amour
Мне не нужно награды, не нужно венца;
Мне не нужно губ ведьмы,
чтоб дойти до конца.
Мне б весеннюю сладость да жизнь без
вранья:
Ох, Самара, сестра моя...
Как по райскому саду ходят злые стада;
Все измена-засада, да
святая вода...
Наотмашь по сердцу, светлым лебедем в кровь,
А на
горке - Владимир,
А под горкой Покров...
Бьется солнце о тучи над моей головой.
Я, наверно, везучий, раз до
сих пор живой;
А над рекой кричит птица, ждет милого дружка -
А
здесь белые стены да седая тоска.
Что ж я пьян, как архангел с картонной трубой;
Как на черном - так
чистый, как на белом - рябой;
А вверху летит летчик, беспристрастен и
хмур...
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон амур...
Я бы жил себе трезво, я бы жил не спеша -
Только хочет на волю
живая душа;
Сарынью на кичку - разогнать эту смурь...
Ох, Самара,
сестра моя;
Кострома, мон амур.
Мне не нужно награды, не нужно венца,
Только стыдно всем стадом
прямо в царство Отца;
Мне б резную калитку, кружевной
абажур...
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон
амур...
Наверх
Ты Нужна Мне
Ты нужна мне - что еще?
Ты нужна мне - это все, что мне отпущено
знать;
Утро не разбудит меня, ночь не прикажет мне спать;
И разве
я поверю в то, что это кончится вместе с
сердцем?
Ты нужна мне - дождь пересохшей земле;
Ты нужна мне - утро
накануне чудес.
Это вырезано в наших ладонях, это сказано в
звездах
небес;
Как это полагается с нами - без имени и
без
оправданья...
Но, если бы не ты, ночь была бы сплошной темнотой;
Если бы не ты,
этот прах оставался бы - прах;
И, когда наступающий день
Отразится
в твоих вертикальных зрачках -
Тот, кто закроет мне глаза, прочтет в
них все то же -
Ты нужна мне...
...окружила меня стеной,
протоптала во мне
тропу через поле,
а над полем горит звезда -
звезда без
причины...
Наверх
Звездочка
Вот упала с неба звездочка, разбилась на-поровну,
Половинкой быть
холодно, да вместе не след;
Поначалу был ястребом, а потом стал
вороном;
Сел на крыльцо светлое, да в доме никого нет.
Один улетел по ветру, другой уплыл по воду,
А третий пьет горькую,
да все поет об одном:
Весело лететь ласточке над золотым
проводом,
Восемь тысяч вольт под каждым крылом...
Одному дала с чистых глаз, другому из шалости,
А сама ждала
третьего - да уж сколько лет...
Ведь если нужно мужика в дом - так
вот он,
пожалуйста;
Но ведь я тебя знаю - ты хочешь, чего здесь
нет.
Так ты не плачь, моя милая;
Ты не плачь, красавица;
Нам с тобой
ждать нечего, нам вышел указ.
Ведь мы ж из серебра-золота, что с нами
станется,
Ну а вы, кто остались здесь - молитесь за
нас.
Наверх
Сувлехиим Такац
Его звали Сувлехим Такац,
И он служил почтовой змеей.
Женщины
несли свои тела как ножи,
Когда он шел со службы домой;
И как-то
ночью он устал глядеть вниз,
И поднял глаза в небосвод;
И он
сказал: "Я не знаю, что такое грехи,
Но мне душно здесь - пора
вводить парусный флот!".
Они жили в полутемной избе,
В которой нечего было стеречь;
Они
следили за развитием легенд,
Просто открывая дверь в печь;
И
каждый раз, когда король бывал прав,
И ночь подходила к ним
вброд,
Королева говорила: "Подбрось еще дров,
И я люблю тебя, и к
нам идет парусный флот!".
Так сделай то, что хочется сделать,
Спой то, что хочется
спеть.
Спой мне что-нибудь, что больше, чем слава,
И что-нибудь,
что больше, чем смерть;
И может быть, тогда откроется дверь,
И
звезды замедлят свой ход,
И мы встанем на пристани
вместе,
Взявшись за руки; глядя на парусный флот.
Наверх
Не Пей Вина, Гертруда
В Ипатьевской слободе по улицам водят коня.
На улицах пьяный
бардак;
На улицах полный привет.
А на нем узда изо льда;
На нем
- венец из огня;
Он мог бы спалить этот город -
Но города, в
сущности, нет.
А когда-то он был другим;
Он был женщиной с узким лицом;
На нем
был черный корсаж,
А в корсаже спрятан кинжал.
И когда вокруг
лилась кровь -
К нему в окно пришел гость;
И когда этот гость был
внутри,
Он тихо-спокойно сказал:
Не пей вина, Гертруда;
Пьянство не красит дам.
Нажрешься в хлам
- и станет противно
Соратникам и друзьям.
Держись сильней за якорь
-
Якорь не подведет;
А ежели поймешь, что самсара - нирвана,
То
всяка печаль пройдет.
Пускай проходят века;
По небу едет река
И всем, кто откроет
глаза,
Из лодочки машет рука;
Пускай на сердце разброд,
Но
всем, кто хочет и ждет,
Достаточно бросить играть -
И сердце с
улыбкой споет:
Не пей вина, Гертруда,
Пьянство не красит дам.
Напьешься в хлам
- и станет противно
Соратникам и друзьям.
Держись сильней за якорь
-
Якорь не подведет;
А если поймешь, что самсара - нирвана,
То
всяка печаль пройдет.
Наверх
|
