Пес Дуглас
В нашу комнату Вы часто приходили,
Где нас двое: я и пес Дуглас,
И кого-то из двоих любили,
Только я не знал кого из нас
Псу однажды Вы давали соль в облатке,
Помните, когда он заболел?
Он любил духи и грыз перчатки
И всегда Вас рассмешить умел
Умирая, Вы о нас забыли,
Даже попрощаться не могли.
Господи, хотя бы позвонили!
Просто к телефону подошли!
Мы придем на Вашу панихиду,
Ваш супруг мне сухо скажет: "Жаль"...
И, тихонько проглотив обиду,
Мы с собакой затаим печаль.
Вы не бойтесь. Пес не будет плакать,
А лишь тихонечко ошейничком звеня,
Он пойдет за Вашим гробом в слякоть
Не за мной, а впереди меня.
Наверх
Ваши Пальцы Пахнут Ладаном
Ваши пальцы пахнут ладаном
И в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо Вам,
Ничего теперь не жаль.
И когда Весенней Вестницей
Вы пойдете в дальний край,
Сам Господь по белой лестнице
Поведет Вас прямо в рай.
Тихо шепчет дьякон седенький,
За поклоном бьет поклон
И метет бородкой реденькой
Золотую пыль времен.
Ваши пальцы пахнут ладаном
И в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо Вам,
Ничего теперь не жаль.
Наверх
Полукровка
(А. Вертинский)
Мне не нужно женщины. Мне нужна лишь тема,
Чтобы в сердце вспыхнувшем зазвучал напев.
Я могу из падали создавать поэмы,
я люблю из горничных делать королев.
Раз в вечернем дансинге как-то ночью Мая,
Где тела сплетенные колыхал джаз-банд,
Я так мило выдумал Вас, моя простая,
Вас, моя волшебница недалеких стран.
Как поет в хрусталях электричество!
Я влюблен в Вашу тонкую бровь.
Вы танцуете, Ваше величество,
Королева Любовь.
Раз в вечернем дансинге как-то ночью Мая,
Где тела сплетенные колыхал джаз-банд,
Я так мило выдумал Вас, моя простая,
Вас, моя волшебница недалеких стран.
И души Вашей нищей убожество
Было так тяжело разгадать.
Вы уходите... Ваше ничтожество
Полукровка... Ошибка опять.
Раз в вечернем дансинге как-то ночью Мая...
Наверх
Nuit De Noel
Я опять опускаю письмо и тихонько целую
страницы
И, открыв Ваши злые духи, я вдыхаю их тягостный
хмель
И тогда мне так ясно видны эти тонкие черные
птицы
Что летят из флакона на юг, из флакона "Nuit de
Noel"
Скоро будет весна. И Венеции юные срипки
Распоют Вашу грусть, растанцуют тоску и печаль
И тогда станут слаще грехи и светлей голубые
ошибки
Не жалейте весной поцелуев когда расцветает
миндаль
Обо мне не грустите, мой друг. Я озябшая старая
птица.
Мой хозяин - жестокий шарманщик - меня заставляет
плясать
Вынимая билетики счастья, я гляжу в несчастливые
лица
И под гнусные звуки шарманки мне мучительно
хочется спать
Я опять опускаю письмо и тихонько целую
страницы
Не сердитесь за грустный конец и за слез моих
тягостный хмель
Это все Ваши злые духи. Это черные мысли как птицы
Что летят из флакона на юг, из флакона "Nuit de
Noel"
Наверх
Jamais (Попугай Флобер)
Я помню этот день. Вы плакали, малютка.
Из Ваших серых подведенных глаз
в бокал вина скатился вдруг алмаз
и много, много раз я вспоминал
давным-давно, давным-давно
ушедшую минутку.
На креслах в комнате белеют Ваши блузки.
Вот Вы ушли, и день так пуст и сер.
Грустит в углу Ваш попугай Флобер.
Он говорит: "jamais", он все твердит:
"jamais", "jamais", "jamais", "jamais"
и плачет по-французски.
Наверх
Без Женщин
(А. Вертинский)
Как хорошо без женщин и без фраз
Без горьких слез и сладких поцелуев
Без этих милых слишком честных глаз
Которые вам лгут и вас еще ревнуют
Как хорошо без театральных сцен
Без долгих благородных объяснений
Без этих истерических измен
Без этих запоздалых объяснений
И как смешна нелепая игра
Где проигрыш велик
А выигрыш так ничтожен
Когда партнеры ваши шулера
А выход из игры уж невозможен
Как хорошо проснуться одному
В своем уютном холостяцком флэте
И знать что ты не должен никому
Давать отчет никому на свете
Как хорошо с приятелем вдвоем
Сидеть и пить простой шотландский виски
И улыбаясь вспоминать о том
Что с этой дамой вы когда-то были близки
А чтобы проигрыш немного отыграть
С ее подругою затеять флирт невинный
Чтоб как-нибудь чуть-чуть застраховать
Простое самолюбие мужчины
Наверх
Тихонько Любить
(А. Вертинский)
Вы стояли в театре в углу за кулисами
А за Вами словами звеня
Парикмахер, суфлер и актеры с актрисами
Потихоньку ругали меня
Кто-то злобно шипел: Молодой да удаленький
Вот кто за нос умеет водить
И тогда Вы сказали: Послушайте, маленький,
Можно мне Вас тихонько любить?
А потом был концерт. Помню степь белоснежную
На вокзале Ваш мягкий поклон
В этот вечер Вы были особенно нежною
Как лампадка у старых икон
А потом - города, степь, дороги, проталинки
Я забыл то чего не хотел бы забыть
И осталась лишь фраза: Послушайте, маленький,
Можно мне Вас тихонько любить?
Наверх
Ты Успокой Меня
Ты успокой меня, скажи что это шутка
Что ты по-прежнему, по-старому моя
Не покидай меня, мне бесконечно жутко
Мне так мучительно, так страшно без тебя
Но ты уйдешь холодной и далекой
Укутав сердце в шелк и шиншилла
Не покидай меня, не будь такой жестокой
Пусть мне покажется что ты еще моя
Наверх
Голубой Тюльпан
Матросы мне пели про остров
Где растет голубой тюльпан
Он большим отличается ростом
Он огромный и злой великан
А я пил горькое пиво
Улыбаясь глубиной души
Так редко поют красиво
В нашей земной глуши
Гитара аккордом несложным
Заполняла пробелы слов
Напомнила неосторожно
Что музыка как любовь
Что музыка как любовь
И я пил горькое пиво
Улыбаясь глубиной души
Так редко поют красиво
В нашей земной глуши
Мелькали вокруг чьи-то лица
Гитара уплыла вдаль
Матросы запели про птицу
Которой несчастных жаль
У ней стеклянные перья
И слуга седой попугай
Она открывает двери
Матросам попавшим в рай
Как трудно на свете этом
Одной только песней жить
Я больше не буду поэтом
Я в море хочу уплыть
Наверх
К Мысу Радости
К мысу Радости, к скалам Печали ли
К островам ли сиреневых птиц
Все равно где бы мы ни причалили
Не поднять нам усталых ресниц
В мутном стеклышке иллюминатора
Проплывут золотые сады
Солнце тропиков, пальмы экватора
Голубые полярные льды
Все равно где бы мы ни причалили
К островам ли сиреневых птиц
К мысу Радости, к скалам Печали ли
Не поднять нам усталых ресниц
Наверх
Минута На Пути
(А. Вертинский)
Ну что ж, простимся, так и быть
Минута на пути
Я не хотел тебя забыть
Прости меня, прости
Прости за то что ты была
Любовницей - женой
Что ты сожгла меня дотла
Отнявши мой покой
Что от разлук до новых встреч
До самого конца
Вы высоко умели жечь
Холодные сердца
Как мне тебя благодарить
Минута на пути
Я не могу тебя забыть
Прости меня, прости
Встал я грустным
Встал печальным по утру
Друг мой тайный, друг мой дальний
Я умру
Наверх
Пани Ирэна
Я безумно боюсь золотистого плена
Ваших медно-змеиных волос
Я влюблен в Ваше тонкое имя "Ирэна"
И в следы Ваших слез, Ваших слез
Я влюблен в Ваши гордые польские руки
В эту кровь голубых королей
В эту бледность лица, до восторга, до муки
Обожженного песней моей
Разве можно забыть эти детские плечи
Этот горький заплаканный рот
И акцент Вашей странной изысканной речи
И ресниц утомленных полет?
А крылатые брови? А лоб Беатриче?
А весну в повороте лица?
О как трудно любить в этом мире приличий
О как больно любить без конца
И бледнеть, и терпеть, и не сметь увлекаться
И зажав свое сердце в руке
Осторожно уйти, навсегда отказаться
И еще улыбаясь в тоске
Не могу, не хочу, наконец - не желаю!
И приветствуя радостный плен
Я со сцены Вам сердце как мячик бросаю
Ну, ловите, принцесса Ирэн!
Наверх
Китай
(А. Вертинский - Н. Гумилев)
И вот мне приснилось что сердце мое не болит
Оно колокольчик фарфоровый в желтом Китае
На пагоде пестрой висит и тихонько звенит
В эмалевом небе дразня журавлиные стаи
И кроткая девушка в платье из красных шелков
где золотом вышиты осы, цветы и драконы
с поджатыми ножками тихо без мысли, без слов
внимательно слушает тихие-тихие звоны
Наверх
|
