Здравствуйте!

"Если ты коренаст и буддист, если ты мусульманин и лыс, если ты православен и смел, если ты иудей и терпел. Даже если ты протестант, если ты кришнаит и мутант, если ты атеист и баптист - знай! недолго осталось. Молись!!!"

Фирма Real Records сообщает, что выход нового альбома группы "Аквариум" намечен на 10 декабря.

"С прискорбием должен заявить, что старая папка, на которую ссылался в самом начале, практически опустела, т.ч. если у кого-нибудь есть чем поделиться - милости прошу!;-) Правда нет худа без добра: наконец-то залез в подшивки журналов, пересмотрел пока только "Аврору". И хотя в "Авроре" вся музыкальная часть была отдана "на откуп" (:-) А. Житинскому, нашлись три статьи из "тетради писателя Н.Прохорова", которые я и позволю себе представить Вашему вниманию (1985 и 1987гг.)

Если это интересно, то можно попробовать выложить и "Записки Рок дилетанта эпистолярий" в том виде, в котором они появлялись в "Авроре". Мне кажется это было бы занятно, а пытливые умы могли бы поискать различия между журнальным и книжным вариантом, тем более, что "Музыкальный эпистолярий" выходил и после выпуска в свет книги "Прогулки Рок-дилетанта".

В любом случае, пишите, а я попробую найти еще чего-нибудь новенькое (в смысле старенькое)".

"Я представляю себе русский рок примерно так: пожилые люди с немытыми волосами громко поют о том, как им плохо живется на свете. Причем среди них попадаются особо продвинутые, которые поют о том, как им плохо живется на свете вместе со всеми нами".

+ из другого места:

"Для меня то, что называется "русским роком" до сих пор представляется тяжелым стоном мужика с электрогитарой, который поет: "Ах какой я хороший, как все меня не понимают, какие все плохие. И как мне нехорошо из-за этого живется". Это не рок-н-ролл, точно. Есть люди которые играют не это, есть люди которые играют рок-н-ролл, но пока что их меньше, чем хотелось бы".

"Многие люди любят ту музыку, на которой они тащились в эпоху своего полового созревания. Запоздавшего. И то, что происходит после, они уже не воспринимают. Они все время говорят: "Боб! Спой "Козлодоева", потому, что эта песня их застала в 18 лет. Или в 40".

Треугольник

Осенью 80-го года после нескольких лет бродяжничества у "Аквариума" наконец-то появилась возможность записываться в только-только начавшей функционировать студии Андрея Тропилло. Вскоре на ней был записан "Синий альбом", сделанный классическим составом "раннего" "Аквариума" (БГ - Андрей "Дюша" Романов - Всеволод Гаккель - Михаил "Фан" Васильев) и ознаменовавший собой начало официальной альбомографии группы.

Темы к "Треугольнику" подбирались на удивление легко. Примерно половина песен была написана на стихи одного из основателей "Аквариума" Джорджа Гуницкого. Такие тексты, как "Хорал" ("Что лучше, пена или дом..."), "Марш", "Крюкообразность", "Поэзия", "У императора Нерона", "Мой Муравей" создавались Гуницким еще в середине семидесятых годов и особого успеха тогда не имели. Даже близким друзьям "Аквариума" эти вещи казались в ту пору дикими и надуманными. По воспоминаниям Гребенщикова, в 73-м году никто напрочь не понимал, для чего такой бред, как "Мочалкин блюз" может быть вообще написан...

Часть песен к "Треугольнику" ("Матрос", "Сергей Ильич", "Миша из города скрипящих статуй") была придумана Гребенщиковым во время поездок в городском транспорте.

"Направляясь в студию, я четко знал, что сегодня мы будем делать какие-то конкретные записи, - вспоминает Гребенщиков. - Но по дороге у меня от веселья возникала новая песня. Поэтому когда я приходил в студию, то говорил: "Забудьте все, что мы собирались делать сегодня. Давайте вот такую новую штуку попробуем... У кого есть идеи?"

Идей, как правило, находилось великое множество. К примеру, "Крюкообразность" первоначально была записана с барабанной дробью, боевым фортепиано и Дюшей в качестве вокалиста. Он пытался исполнять ее в манере Эрнста Буша - немецкого певца, антифашистские марши которого любили транслировать по советскому радио в 30-х годах. Пока Гребенщиков в соседней комнате дорабатывал "Графа Гарсию" из "Акустики", музыканты сгрудились вокруг рояля и изобретали дополнительные варианты "Крюкообразности". В итоге ее неожиданно спела Ольга Першина (Протасова), сыгравшая на "Треугольнике" в ряде вещей на пианино и придумавшая мелодию к "Двум трактористам".

Управлял этим ансамблем впервые приглашенный на запись "Аквариума" джазово-авангардный пианист Сергей Курехин, который, по воспоминаниям музыкантов, "навел тогда в студии клавишного блеска".

"При мне записывался опус "Поэзия", - вспоминает создатель обложки "Треугольника" Вилли Усов. - Больше хохотали, чем работали. Просто надрывались от смеха. Гребенщиков что-то бряцал на рояле и при этом говорил: "Финская баня, где ты сгоришь?". Затем пленка переворачивалась и подклеивалась задом наперед и финская баня "горела" наоборот. Потом все сидели и слушали "арокс, арокс, штер". Это было здорово".

"Курехин играл на фортепиано, Кондрашкин - на барабанах, Фан бухал на басу, находясь в другой комнате в наушниках, включенных напрямую в пульт, - вспоминает Гребенщиков о том, как записывался "Мочалкин блюз". - Я пел и вился вокруг микрофона... Когда поешь, выделываешь из себя все, что угодно. Рядом с отвисшей челюстью стоял пионер и смотрел, как взрослый дядя ведет себя так, словно Мик Джаггер на кислоте. Зрелище было незабываемое, в особенности - глазами школьника... Его звали Леша Вишня".

Основная часть работы сопровождалась эйфорией от бесконечных экспериментов и находок. В промежутках между разными по характеру песнями музыканты вставляли бракованные треки, резервные фрагменты или взятые с какого-то комплекта учебных пластинок грохот грома, пулеметную стрельбу и голоса животных. Не скованный цепями концептуального сознания, "Аквариум" из, казалось бы, раздробленных номеров создал идеальный концептуальный альбом.

"Понятие "концептуальности" изначально присутствовало во всех ранних альбомах "Аквариума" - начиная с "Притч графа Диффузора" и "С той стороны зеркального стекла", - считает Дюша Романов. - Именно в них зарыта природа "Треугольника" и более поздних работ. Оттуда это идет и оттуда это используется".

По мере приближения к концу записи музыканты "Аквариума" полностью освоились в студии Дома юного техника. Они в совершенстве изучили безграничные технические возможности магнитофона "Тембр 2М", извлекая из них максимум. В одной из песен, в которой Гаккель играл на виолончели, пленку на магнитофоне слегка придерживали пальцами - для лучшего "подвывания" звука. При помощи обнаруженного на "Мелодии" допотопного блока эффектов, представлявшего собой огромную машину на колесах, на "Начальнике фарфоровой башни" и в других вещах накладывались шумы, а также изменялся объем звучания перкуссии, издававшей специальный "булькающий" эффект.

"Перфразируя поговорку, мы использовали все, что движется, - вспоминает Дюша. - Как только в голову приходила какая-то идея, нам сразу же хотелось посмотреть, что из этого получится. Мы не случайно заявляли о себе, что постоянно находимся в состоянии эксперимента".

К примеру, в композиции "Миша из города скрипящих статуй", посвященной популярному в кругах питерской богемы носителю аутентичного фольклора Михаилу Шишкову, музыкантами была изобретена идея имитации завываний ветра. Флейта была направлена прямо во внутренность рояля, у которого в этот момент была нажата педаль и отпущены струны. Делалось это для большей реверберации, поскольку спущенные струны начинали резонировать (по принципу ситара) и создавали специфический гудящий фон.

По воспоминаниям Тропилло, последним приходил на запись Дюша - примерно за полчаса до конца сессии. В тот период он встречался с барышней из Польши, поэтому где-то минут через пятнадцать Дюша начинал волноваться: "Могу ли я хоть раз в году позвонить жене в Польшу?", после чего в считанные секунды покидал студию. В момент записи "Миши из города скрипящих статуй" Дюша в очередной раз отсутствовал и вместо него на блок-флейте сыграл сам Тропилло.

После завершения работы со звуковым рядом (август-81) Гребенщиков всерьез задумался о названии и оформлении альбома. Первоначально эту работу планировали назвать "Инцест" и лишь впоследствии в просветленном абсурдистском сознании Гребенщикова возник треугольник - причем исключительно в качестве символа. Что же касается оформления, то у БГ намечалось сразу несколько вариантов обложки, но их воплощение было не выполнимо технически. Одна из дизайнерских идей предполагала фотосессию на развалинах какого-нибудь деревянного дома, при которой все участники записи были бы разодеты в пенсне и костюмы начала ХХ века.

Гребенщиков посвящал этому проекту немало времени и энергии, но в итоге все закончилось съемками в соседнем к Дому юного техника дворе и непосредственно в самой студии. Гаккель залез за шторку на подоконнике, а Гребенщиков, одев на голову валявшийся на полу сломанный рефлектор, начал двигаться по направлению к окну. Потом, посмотрев, как все это выглядит в объективе и приблизительно представив себе пропорцию, он сказал: "Давайте снимать!". Примерно таким образом родилась лицевая сторона обложки "Треугольника".

Загадочная надпись на развороте альбома, выполненная толкиеновским шрифтом на языке цивилизации ранних эльфов, лишь усиливала эффект таинственности. Это был писк. Все выглядело загадочно и непонятно, и, судя по всему, у пытливого слушателя вопросы должны были сыпаться один за другим: "а почему?", "кто это?", "как?", "а зачем?".

"На записи все рвались добавить в альбом что-нибудь от себя, - вспоминает Михаил "Фан" Васильев. - Из "Треугольника" просто сочится энергия - там собралась компания, в которой каждый хотел продемонстрировать друг перед другом свои умения и придумать чего-нибудь эдакое".

Осенью 81 года во время очередных концертов "Аквариума" в столице Гребенщиков "с трепещущим сердцем" привез в Москву первые десять экземпляров альбома, предназначавшихся для Троицкого, Смирнова и других деятелей местного рок-движения.

Прослушав запись "Треугольника" на даче у Липницкого, Троицкий сказал, что все это, конечно, замечательно и концептуально, но в Москве такой бред слушать никто не будет. Никогда. Еще через несколько дней Смирнов вернул Гребенщикову девять пленок из десяти, сказав, что одну он оставляет себе на память, а остальные надо забирать назад, поскольку никто из его друзей их не купит.

"Это был сильный удар, - вспоминает Гребенщиков. - Мне не на что было возвращаться в Ленинград, мне нечем было отдавать дома долги. Но вместе с тем я был счастлив, что выпустил этот альбом. Поскольку очень хорошо понимал для себя, что именно мы сделали".

1999-03, Александр КУШНИР(FUZZ)