Борис Гребенщиков, от которого по-прежнему "сияние исходит", рассказывает о своем проекте "Террариум", о лучших песнях "Аквариума" и о том, какие лейблы для чего лучше.

Среди главных талантов Бориса Гребенщикова - непредсказуемость и способность меняться. Через полгода после выхода "Пси" Гребенщиков выпустил пластинку "Пятиугольный Грех" на стихи сооснователя "Аквариума" Анатолия "Джорджа" Гуницкого, в записи которой, помимо нынешнего состава "Аквариума", участвовали Вячеслав Бутусов, Александр Васильев из "Сплина", Сергей "Чиж" Чиграков, Настя Полева и Максим Леонидов. Через несколько дней Гребенщиков уже в Нью-Йорке, где записывает шесть песен с культовой группой Gabrielle Roth and The Mirrors. В эти дни он работает над собранием лучших песен "Аквариума" (рабочее название - Territorium), предназначенном, в первую очередь, для поклонников группы в Европе, и отвлекается разве что на короткие гастроли.

Как возникла идея записать такой альбом?

- Предыстория альбома такова. Меня всегда смущало то, что при насыщенной жизни "Аквариума" Джордж, с которым мы вместе все это основывали, хотя он в 1975 году от этого отошел, находится в таком забитом положении. Мне еще три года тому назад хотелось как-то это положение исправить, и я шантажом, подкупом, обманом и соблазнением выманил из него кучу текстов. И что-то начало писаться, и поскольку дел было дикое количество, то какие-то заготовки у меня в голове складывались и лежали. И я, честно говоря, даже не думал, что я с ними что-то буду делать, а потом я замечаю, что они три года у меня лежат в голове, и я их все помню.

И мы начали заниматься совершенно другим альбомом и просто так, для себя, записали одну-другую вещь. И получилось так, что идея меня настолько захватила Я оповестил знакомых: не хотите принять участие? В общем, получается не благотворительность - это дурное слово, а возможность сделать что-то с человеком, который того стоит и находится в тени.

И все с такой радостью вписались, что четыре месяца стояла неповторимая атмосфера. Белкин сказал: "Я думал, что все это ушло в прошлое. Я думаю, так было в 1970 году". Они чего-то делают - без какого-либо эго, без какой-либо денежной заинтересованности, а просто потому, что это интересно. Славка написал песню и ее спел, Макс Леонидов написал две песни и мы вместе их спели, Сашка Васильев написал песню, Настя пришла, спела, Чиж пришел, спел и сыграл, Егор Белкин пришел, сыграл... Сашка Беренсон пришел и замечательно сыграл.

Впервые, действительно, лет за десять появилось такое, что никакого эго нет вообще. Все вокруг одной идеи, как всех завела эта идея: взять тексты и сделать... Получился совершенно неожиданный для меня результат: у нас, с моей точки зрения, получился альбом, который не похож ни на что, что делалось вообще в мире. И я счастлив как ребенок.

Четыре, но на самом деле пять месяцев - с конца ноября по конец апреля - занимались только им, бросили все.

Вполне могло бы быть, чтобы кто-то пришел и сказал: "А вот тут бы сделать хорошо вот так". Я никому не говорил, что им делать: все люди среагировали сами.

Люди, которые участвовали, - это ваш круг общения?

- Так получилось. Было несколько людей, которым, я думал, нужно позвонить и привлечь их, но этого не получилось, и я очень доволен, что этого не получилось. А получилось все точно, как я хотел. Это все естественно произошло. То, что Макс написал, то, что Славка написал, то, что "Сплин" написал, - все очень органично вплелось.

Откуда взялся Леонидов?

- Мы общаемся. И я ему проиграл это, говорю: "Макс, хочешь песню написать?" На следующий день он звонит, говорит: "Я написал". Мы приехали к нему, послушали и сразу еще одну написали. Макса очень недооценивают, на самом деле. Он попал в bracket поп-певца. А он, на самом деле, может гораздо больше вещей, интересных. Я рад, что он здесь проявился совсем с другой стороны.

Инструментальный состав был более или менее один и тот же?

- "Аквариум" - везде, но с какими-то добавлениями. Например, пришел человек сыграл на пиле в песне "Моллой Пришел". Вызывали филармонических музыкантов, тоже замечательных. Пришел Чиж, пришел Белкин...

Александра Беренсона [джазовый трубач, автор знаменитого соло в "Иване Бодхидхарме"] вызывали специально?

- Беренсона вызывали специально - лучше трубача не знаю. Он пришел и сыграл очень здорово.

Тексты старые или есть новые?

- Тексты разных времен, потому что я вспомнил то, что сам Джордж не помнит, а есть тексты, которые он написал три года тому назад, а есть тексты, которые он написал позавчера. Один текст - неизвестной датировки, так как я не смог выяснить, он только что его написал или десять лет назад.

Кроме того, скоро будет издание, куда будет вложена книжка с разными текстами Джорджа - и этими, и другими - известными, неизвестными. Потому что, в основном, я хотел просто привлечь внимание к Джорджу. И это удалось, потому что Бутусов, как я понимаю, заинтересовался еще его текстами, это очень хорошо, и Джордж - он, в общем, был в достаточно мрачном состоянии духа в последнее время, а сейчас очень ожил. И я страшно за него рад.

Джордж ассоциируется прежде всего с "Треугольником".

- Да, учитывая, что там только шесть его текстов. На самом деле, "Искушения Святого Аквариума", которые справедливо потеряны, они больше даже с ним ассоциируются. Дибров теперь бегает и кричит, что это второй "Треугольник", - это не второй "Треугольник", это первый "Пятиугольный грех".

Джордж писал интересные стихи, но очень скучные статьи в журнале "Рокси", которые даже так и назывались "Осенняя скучная статья" и т.п. Была какая-то раздвоенность, он был рок-клубовским функционером, очень серьезным, в костюме...

- Вот стихи - это то, что естественно для него. Поскольку я его знаю большую часть жизни, я просто знаю, в чем его forte.

Что-то ностальгическое было во всей этой идее?

- Никакой ностальгии. Вот для меня это именно и есть 2000-й год. Для меня этот альбом очень важен, потому что он полностью разбил представление о том, какую музыку мы должны играть. Потому что мы совершенно ушли от собственного мейнстрима. Т.е. есть какие-то идеи о том, каким "Аквариум" должен быть - вот здесь "Аквариум" именно стал таким, каким он должен быть, т.е. совершенно в другую сторону повернул, и все равно это мы. Мне нравится, что пластинка странная получилась. В современной музыке пропала всякая странность, а здесь она получилась не имеющей никакого отношения к современной музыке, именно поэтому она совершенно теперешняя. И у всех людей, которые там играли, не из "Аквариума", отношение было, по-моему, абсолютно такое же. Возможность отвязаться от своего собственного, навязанного кем-то имиджа. Блеск.

Я думаю, что если этот альбом сыграет свою роль как провокация, это будет замечательно. Для меня это такая щука в том море, где все караси уже задремали совершенно.

Какого рода провокация?

- Напомнить о том, что музыка очень многообразна. Ее необязательно делать 128 bit per minute или что-то еще. Она может быть совершенно разной.

Почему альбом вышел не под маркой "Аквариум"?

- Я не имею права, если там поют Бутусов, "Сплин", Чиж и Макс, называть это "Аквариумом". Для меня это такая виртуальная группа, которая один раз собралась и которая, скорее всего, никогда больше не соберется, но как фейерверк для меня это получилось полностью.

Звук на альбоме получился весьма изощренным. Использовались ли при записи какие-то специальные технологии?

- "Грех" записывался прямо в комп (чего, вообще-то, делать не следует), но благодаря изощренному искусству Бори Рубекина (который не только играл на клавишах, но еще и все записывал, звукорежиссировал, микшировал и мастерил) звук получился яснее, чем с аналоговой ленты. Практически все инструменты при этом акустические.

Так что все дело - в практической любви к музыке.

"Пятиугольный грех" вышел на лейбле "Квадро-Диск". У вас так и нет постоянной компании?

- В данный момент, поскольку нет установившейся ситуации, мы каждый альбом отдаем тем людям, которые, с нашей точки зрения, могут максимально широко его распространить, т.е. меня интересует только это.

Какие сейчас отношения с "Триарием"?

- С "Триарием" мы договариваемся о том, чтобы у них постепенно забирать то, что мы делаем, поскольку "Триарий" уже много лет тому назад вышел из-под контроля и печатает то, что ему хочется, в общем, не очень с нами корректируя свои выпуски. Ругаться с ними мне незачем, мы с ними находимся в дружеских отношениях, но у них очень большие долги были по отношению к нам, и мы стараемся постепенно забрать назад то, что наше. Когда выпускаешь пластинку, хочется, чтобы она вышла правильно - так, как я хотел, чтобы она выходила.

Теперь у вас есть опыт работы с крупной российской компанией: альбом "Пси" вышел на "Real Records".

- Хороший опыт, но я не имею от них никакой информации о том, как это все продается, вообще, как у них идут дела. Когда "Квадро" предложил просто больше денег, а мне хотелось, чтобы Джордж получил впервые в жизни какие-то большие деньги, то мы, естественно, связались с "Квадро". Посмотрим. Мы исследуем. Некрупные проекты я буду продолжать отдавать Андрею Гаврилову по давней дружбе, но когда нужно, чтобы пластинка вышла и сразу достигла максимального количества людей, проще идти и договариваться с крупной фирмой: у них просто больше тиражи.

Вы уже записываете следующий альбом.

- Сейчас мы, наконец, делаем то, что мы должны были сделать очень много лет тому назад. Нас очень попросили наши друзья в Европе дать им "The Best Of Aquarium" для выпуска в Европе - с текстами, с переводами, с биографией. И имея опыт собирания подобного рода сборников, я все время сталкивался с тем, что 60% вещей там отлично укладываются, а некоторые вещи проваливаются, потому что они были записаны совершенно по-другому.

Скажем, "Моей Звезде" невозможно поставить в один ряд с массой других вещей, потому что она просто записана не так. Или, скажем, "Вавилон". Отличная песня, я люблю ее, "The Best Of", на самом деле (судя по реакции зала, по крайней мере), а ставишь ее версию с "Электричества" - и она такая косая... Ее нельзя поставить рядом с "Гарсоном" - не стоит. И поэтому мы взялись попробовать записать их сейчас и посмотреть, что будет.

Мы решили сделать, чтобы вещи получились не как у МакКартни, когда он переписывал старые вещи, где вообще ничего не остается. А мне интересно, если у нас получится лучше, чем это было тогда, но чтобы дух был тот же, что и тогда - не восьмидесятых, не семидесятых, а вообще без какой-либо привязки ко времени.

Без старых музыкантов "Аквариума"?

- А кто на "Табу" писался? На "Табу" из "Аквариума" реально было два человека. Однако считается пластинкой "Аквариума". Сейчас такой состав, что это для меня гораздо интереснее, чем тогда. Тогда все молодые были, и все было замечательно, а сейчас то же самое общение достигается за счет взаимоотношений в группе. Вот сейчас "Пятиугольный Грех" нас сильно приподнял, и группа разрозненных индивидуалов стала действительно группой.

Будет ли этот альбом выходить и в России?

- Ну, естественно будет. Если его кто-то не выпустит, его выпустят пираты. "The Best Of" - сейчас это очень хорошая идея.

Сроки определены?

- Нет, все, как всегда, спьяну придумали... Я рассчитываю, что мы его кончим к концу лета.

Теперь у вас новый директор.

- Да, Максим Ланде, очень старый наш знакомый.

Почему?

- Потому что у Стаса [Гагаринова] свои обязанности по отношению к той музыке, которую он любит, и ему было тяжело физически работать с нами. У нас очень давний опыт общения, но он сам предпочитает музыку гораздо более электронную, чем то, что мы играем, а я на сцене под петли и все остальное петь просто отказываюсь, потому что мне это неинтересно. Мне интересно играть музыку. А он предпочитает электронику.

Был ведь опыт с "Deadушками"?

- Да, но это интересно в студии попробовать, а концерты... Мне Стас предлагал ездить с ними играть, и нам платили большие деньги за это, но я просто не хочу, это не мое дело. Есть другие люди, которые этим занимаются с удовольствием.

Но вы продолжаете делать ремиксы?

- Нет, после "Deadушек" ничего не пробовали делать.

"Русско-Абиссинский оркестр"?

- Нет, это римейк. "Русско-Абиссинский оркестр" я хочу переписать с шаманами нашими - с Габриэллой Рот. Мы 10 лет собираемся это сделать.

Именно ту пластинку?

- Отдельные вещи с той пластинки. Не весь альбом. Это другой подход к музыке, другая культура, и мне было интересно попробовать это. Разговоры об этом шли с 1991 года. Наконец мы до этого дошли.