Пустые места группы "Аквариум"

155-й выпуск, 12 августа 2001

НОВОСТИ

Кардиограмма:
"Кто-то завладел твоим сердцем!"

* В разделе Дружественная Музыка официального сайта - изменения в AQUARIUM PLAYLIST TODAY: исчезли Джеф Линн, Mouse On Mars и Minders, но зато добавились
- Sparklehorse "Its A Wonderful Life",
- Beta Band "Hot Shots 2" и (что особенно обрадовало ведущего рассылки :))
- Radiohead "Kid A", "Amnesiac".

И еще у официального сайта сменилась картинка (другими словами "морда" :)) на стартовой странице.

* Ура! Справочник для "БГ-ологов" и "аквариумофилов"  под управлением Павла Северова справляет новоселье. Благодаря доброму и умелому Кириллу Малкину, Справочник официально живет теперь здесь - http://handbook.reldata.com.Дзынь!

ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ

Концерты Александра ЛЯПИНА и группы LiaPin's blues в Москве:

9 августа, четверг - Rythm-n-Blues Сafe, начало в 22.30, адрес: Староваганьковский пер., д. 19 стр.1, метро: Арбатская (А.-П. л.), Библиотека им. Ленина, Боровицкая, Александровский сад. 
11 августа, суббота - Le-club, начало примерно в 21.00; адрес: ул. Верхняя Радищевская, д. 21 (здание "Театра на Таганке"), метро "Марксистская", телефон: (095) 915-1042 

From: Irene S. Voronezhskaya 
To: Пустые Места 
Sent: 12 августа 2001 г. 20:39
Subject: LiaPin's blues в Москве

Писать отчеты о концертах Аквариума гораздо проще. Предполагаемые читатели и так примерно представляют то, что описывает автор. В крайнем случае можно просто привести список песен и добавить, что "все было круто" :) У меня же задача посложней.

Концертов было два - 9-го в Ритм-н-Блюз Кафе (деревянный зал, деревянная мебель) и 11-го в пафосном Ле Клуб (двойные скатерти, сервированные столы). Соответственными получились и концерты - первый очень зажигательный, второй - более академический, в нем даже поднятая за головой гитара смотрелась экстравагантно :) Концерт длится чуть больше полутора часов - по настроению и длине перерыва в середине. Списка композиций привести, увы, не могу :) По ощущениям - их десяток-полтора. На втором концерте был Павел Северов, так что по записи можно будет это потом уточнить.

Да простят мне фанаты Клэптона, например, но предположение о том, что можно полтора часа слушать "гитарные риффы" казалось мне диким. Совсем еще недавно я ходила на концерт Нопфлера в Москве и весьма скучала во время пятиминутных соло, утративших связь с исходной мелодией. Каковы же были мои изумление и восторг после первой же композиции! Если я скажу, что Александр Ляпин играет лучше Нопфлера, то это будет смешно и мне никто не поверит, но _понравилось_ мне однозначно больше :))) Правда, Ляпин не поет, что, в моих глазах, все-таки недостаток :) Только одну из композиций на втором концерте украсило некоторое количество вокала в виде, преимущественно, рычания :)) 

Группу "Ляпин's blues" составляют сам маэстро, Иван Ковалев на бас-гитаре и Андрей Круглов на барабанах. Никому не показалось, что Ляпин своими соло их подавлял, зажимал или мешал. Все было очень органично :) Рассуждать о качестве и деталях собственно игры на гитаре я не рискну, потому как являюсь в этом полным профаном. Скажу только, что это не только звучало великолепно, но и было весьма зрелищным, несмотря на то, что никто на сцене не курил, по коробам не прыгал, пиво не пил и зажигалками не размахивал :))) 

Публика тоже вела себя довольно смирно, и аплодисменты и крики "Браво!" раздавались только между композициями. В Ритм-н-Блюз Кафе было веселее, под конец некоторые "расковались" настолько, что сопровождали музыку ритмичными присвистываниями и криками, а в итоге вызвали музыкантов на бис. В том же зале был и поразивший нас человек, просидевший все первое отделение с мобильным телефоном в протянутой к сцене руке. Мне и раньше приходила в голову мысль позвонить кому-то, кто пошел на концерт, который мне пришлось пропустить, но казалось, что это не имеет смысла. Видимо, я ошибалась, теперь учту :) Там же была возможность потанцевать и, казалось, что некоторые композиции были любезно продлены в интересах танцующих пар :) Те из собравшихся, кто, возможно, хотел бы услышать "Холодное Пиво" - сдержались. Выкриков типа "Рок-н-ролл мертв давай!!!" тоже не было. Несмотря на афиши, так или иначе привязывавшие Ляпина к Аквариуму, публика такой привязки не сделала.

Итак, все было круто :) Я, при возможности, непременно схожу еще и рекомендую всем. При возможности выбирайте концерты в "демократичных" залах :) В заключение не могу не добавить, что во время концертов меня не покидала мысль об отсутствии гитариста - например, "молодого электрического и с блюзовым слайдом" - в Аквариуме.

12.08.01 Финальная пьеса (1252 kb)
"LiaPin's Blues" в LeClub-е. 11 августа 2001.

"Паша! Маша! Вы просто должны сходить завтра на Ляпинский концерт! Собственно, я удивляюсь, что вы не слушали его вчера с нами в Ритм-н-блюз кафе. Это просто угар, чума и ураган!! Я в неописуемом восторге, несмотря на то, что полтора часа гитарных рифов, казалось бы, не в моем вкусе. Рекомендую!!! И не забудьте микрофон :)))".
Спасибо Ирке Воронежской

СПРАВКА

Все началось в середине семидесятых годов, когда в маленьком зауральском городке Верхнезачатьевске группа студентов основала Сибирский Монархический Союз. Сложная смесь идей Карлоса Кастанеды, снадобий местных шаманов и монархизма вкупе с несомненной одаренностью их идейного лидера Зуя Могилы сделала их неформальными лидерами зауральской молодежи.

Но глубокий провинциализм местных органов госбезопастности и многолетнее половодье, прервавшее спецсвязь с Москвой, лишили их  своевременной посмертной славы.

Они были арестованы лишь в апреле 1988 года - но, увы, к этому времени монархические идеи перестали быть уголовно наказуемыми, и через два дня весь Сибирский Монархический союз - Зуй Могила и три его товарища - вновь оказался на свободе. Не выдержав такой насмешки, Зуй Могила порвал с политикой, дал обет молчания и ушел в скит, наказав товарищам продолжать борьбу другими методами. Так родился Квартет Анны Карениной. Используя синтезатор ARP Odyssey, тубу и бензопилу, на которой виртуозно играл их тюремный знакомец, наемный убийца с золотым сердцем по кличке "Добродетель", квартет интерпретировал партитуры, что выкидывал им в окно скита (царапая их на бересте) сам Зуй Могила.

Отсутствие в Вернезачатьевске электричества, вызванное многолетним половодьем, чрезвычайно осложнило работу квартета. Мало кому доводилось слышать их музыку, хотя отрывки их сочинений каким-то чудом были изданы в Тасмании фирмой Оле Рекордз, что не несет ответственности за издание этих записей.

"Задушевные Песни" - первая полноценная запись квартета, сделанная во время гастрольной поездки по Монголии. В работе на альбомом Квартету Анны Карениной помогали: Андрей Романов, Олег Сакмаров, Алексей Зубарев, Алексей Рацен, Сергей Щураков, Андрей Решетин, Сергей Березовой, Борис Гребенщиков, а также звукооператоры Дмитрий Липай, Олег Гончаров, Александр Мартисов.

Квартет Анны Карениной. Задушевные песни (1994)

Зеркало Баргельда
Утро В Сосновом Бору
Капитан Воронин Встречает Гигантского Муравья
Стрепетарх
Флейты Дома Анакреонтова
Наташа Ростова Плюс
Жизнь, Смерть И Другие Удивительные Деяния Великого Анахорета
Мое Детство В Кислой Избе
Большой Стрепетарх Выходит На Охоту
Лошадь, Как Твое Имя?
Гимн Московскому Метрополитену
Белая Береза Снова На Коне
Восход На Острове Яблок
М

(P) SoLyd Records, 1994 SLR 0021
(C) Б.Г., 1994

ДАТА: 6 августа 1986 года

Из книги Александра Житинского "Путешествие Рок-Дилетанта":

	Александр Куссуль (АКВАРИУМ)

...В Белый зал Ленинградского Дома самодеятельного творчества, что на улице Рубинштейна, потупив глаза, молча входили молодые люди. Многие были с цветами. По виду это была та же пестрая экстравагантная толпа рокеров, что на фестивале, но что-то отличало их от той праздничной публики. У девушек на глазах были слезы. Тихо рассаживались по местам, ждали.
Над низкой сценой висела фотография скрипача Саши Куссуля на фоне черно-красного полотнища с нарисованной на нем скрипкой. Этот двадцатитрехлетний музыкант ансамбля АКВАРИУМ нелепо, трагически погиб несколько дней назад. АКВАРИУМ впервые играл без него  — концерт в его память. В зале были родители Саши.
     Я знал этого необычайно чистого, светлого, скромного молодого человека  — прежде всего по записям и выступлениям группы, где его скрипка придавала музыке особую одухотворенность, тонкость, изящество; доводилось и беседовать с ним, поражаясь его глубокому для юного возраста взгляду на мир. Выше всего в музыке он ценил Баха, сам работал в составе оркестра Театра музыкальной комедии, но его душа принадлежала АКВАРИУМУ, где он успел поиграть чуть менее двух лет.
     Тот концерт прошел при полной, чуткой тишине зала, не прерываемый ни единым хлопком, ни единым возгласом, хотя музыканты играли и пели те же вещи, что на обычных концертах, когда их встречают бурей оваций.
     Когда я думаю о том, что молодежь нужно не столько учить, сколько учиться у нее, я вспоминаю Сашу Куссуля...

ЧИТАЛЬНЯ

Борис Гребенщиков, 23 февраля 1976 г.

По другую сторону дня

У меня есть две концовки на выбор. Одна из них - печальная:

"Притихшие и непонимающие, они молча пошли по домам". Но она, кроме того, что печальна, еще и нереальна. Слава Богу, мы еще не дожили до того, чтобы рыбаки подстерегали нас при выходе с репетиций; чтобы они, гремя коваными ящиками, приставляли свои коловороты к нашей груди и, сверкая нечеловеческим выражением глаз, столь характерным для гуманоидов IV типа, нажимали кнопку ядерного привода. Да и не те мы люди, чтобы молча разойтись по домам в случае чего. Даже после простой репетиции Т.Б. с Христофором идут пить чай в одно милое место неподалеку, в то время как Сатчьяван, скажем, идет неведомо куда. Точно известно только то, что он никогда не пил чая вместе с Христофором и Т.Б. Но вполне ведь может случиться так, что он вообще не пьет чая после репетиций. Может случиться так, что он пьет кофе. Или портвейн. Хотя вряд ли. Портвейн - как это теперь достоверно выяснено - пьют рыбаки. Вот, помню, едем мы себе спокойно, и вдруг на станции "Электросила" входят семнадцать сразу. В одну дверь. И каждый с ящиком. С коловоротом. В тулупе; или уж на самый худой конец в бушлате. Ответь мне, мой хладнокровно-логичный читатель - это соответствует законам статистики? В одну дверь, а? И притом в ту, где именно и стоит Христофор с виолончелью, обнимая ее горячими руками и страстно моля небо, чтобы никто не вошел, могучим кованым ящиком смахивая виолончели, фаготы и другие деликатные мелодические инструменты со своего грубого пути. И рыбаки-то даже не все одинаковые. Если вот простые рыбаки, которые рыбу ловят, так они безвредны. Что ли, они удочкой будут нам с вами жить мешать? Нешто мы рыбы? Так ведь и коловоротов у простых рыбаков не бывает. И ящиков кованых. И в метро они не ездят. А если и ездят, то не по семнадцать человек в одну дверь. Так вот и получается, что рыбак рыбаку рознь. Подледному рыбаку. Или, прямо говоря, гуманоиду IV типа.

До этого мы дошли в ожидании Сатчьявана. То есть, не то чтобы дошли, а просто сумели выразить словами. И то с оглядкой. Вот он сидит за соседним столиком и пьет, разливая под столом. И глаза у него соответствующие. Поди тут, скажи, рыбак это, или просто абориген. И если абориген, то это еще ничего, к ним в "Перспективе" привыкли. Какая, собственно, разница - студенты ходят, или аборигены. Аборигены, должно быть, даже выгоднее. Бутылки под столом оставляют - какой- никакой, но доход. А вот если рыбак, то ведь очень просто даже подумать, что он не для чего-нибудь сидит, а слушает, чего эти рок-музыканты скажут. Мало ли чего бывает. Так что мы Сатчьявана ждали-ждали, а потом, когда уже рыбаки эти по третьей пошли, а кофе у нас кончился, решили мы, что Сатчьяван прийдет и сам, без нашей помощи, и следовательно рассиживаться нечего, пора идти.

Хотя трудно найти что-то лучше "Перспективы". Сидишь ты перед полупустой чашкой кофе в полупустом зале, стряхиваешь пепел в блюдце и ведешь беседы о захватывающих подробностях творческого пути М. Д. Маклафлина. Или, например, Уайлд мэна Фишера. Или просто смотришь вправо. А справа, как огромный глаз - стеклянная стена, и беспредельные за ней пространства. И на самом их краю стоят дома и ездят машины. И ходят люди: просто люди и рыбаки. Но на таком расстоянии это не имеет значения. Пространства беспредельны. Вечер. И еще более вечер оттого, что падает снег.

Но все это справа, только если ты сидишь лицом к кофейному автомату. Если ты сидишь лицом к выходу, то вечер у тебя слева.

Сатчьяван, естественно, появляется на горизонте, как только Т.Б. одевает шапку, а Христофор начинает свое чреватое перемещение по скользкому снегу, балансируя виолончелью не хуже любого профессионала. Так что приходится сначала его дожидаться, а потом высокоинтеллектуально объяснять, что после выпитых нами семнадцати литров кофе говорить о еще каком-либо пребывании в кафе несколько невежливо. Затем Т.Б. допускает тактическую ошибку, вскользь упомянув о тех двух часах, на протяжении которых мы ждем некоего басиста. Учитывая, что он пришел сегодня даже на шесть минут раньше срока, Сатчьяван пытается вспомнить, для кого же характерны опоздания на сроки, большие часа. Но это дает слишком много поводов для воспоминаний, поэтому тема признается неактуальной, и все трогаются к репетиционному корпусу.

М-да, рыбаки. Вторжение рыбаков. Рыбаки вторгаются в жесткий плацкартный вагон и начинают класть свои кованые ящики прямо на виолончель. А на нее не то что кованый ящик положить - сесть и то нельзя. Благо, тогда отбили вторжение. Но все равно, что вы думаете? Ни с того ни с сего вдруг сломалась подставка перед выходом на сцену. Даже Таллин, и тот сдался на милость акустической музыки - несмотря на то, что мы были волосаты и не модно одеты; несмотря на вызывающие дрожь сравнения с Ахматовой и упреки в символизме; несмотря на отсутствие "бумажек" и прочих ведомостей - сдался. И даже в газете пропечатали. Ан нет, рыбаки таки сумели всунуть свой коловорот в гущу событий. И пришлось Т.Б. торчать на огромной сцене ГПИ, словно в ожидании Годо, пока опомнившийся Джая не вырос у рояля, как живой провозвестник настоящей спонтанной музыки. И потом уж только, чуть ли не к концу "Вудстока", выполз Христофор, сорвав немедленный аплодисмент своей назло рыбакам и Тимошенко приведенной в сознание челлой. А репетицию принято начинать с настройки. То есть, Сатчьяван пытается добиться угодного ему сегодня звука, а электрический бас играет все-таки громко, даже при настройке усилителя; Христофор ищет подставку и прочие выпадающие детали своей виолончельной машины; а Т.Б. хочет услышать звук ля, и поэтому долбит по клавише, не давая Сатчьявану преуспеть в подборе нужного тембра. В конце концов наступает начало, когда все настроено - и, вместо того, чтобы начать, Т.Б. начинает искать "Беломор".

О рыбаках разговоры временно прекращены. По дороге Христофору пришли в голову подозрения относительно Сатчьявановского послерепетиционного времяпрепровождения. Действительно, кто в наш стрессовый век добровольно откажется от чашки чая после четырехчасового играния "Сна", набитого тритонами и прочими старательно собранными по принципу максимальной неудобоваримости интервалами? Так что, хоть Т.Б. и возражает в том смысле, что, дескать, не те рыбаки люди, чтобы играть рок-н-ролл с детских лет, и что, дескать, не тот Сатчьяван человек, чтобы забыть, что именно этим-то он всю жизнь и занимался; однако, порешили на том, что, поиграв часика с два, Сатчьяван не сможет выдержать перекрестного допроса и во всем признается, как на духу. Рыбак не рыбак, ну а все-таки черт его знает. Однако к перерыву все о рыбаках забывают. Не до того. "Блюз Печального Дня" оказывается несколько сложнее, чем предполагалось, и после того, как Т.Б. чуть не срывает голос в мидл-эйте, а струна на акустике все-таки лопается, решено перекурить. На это Сатчьяван отзывается охотно и садится за фоно, откуда его немедленно оттаскивают, чтобы дать отдохнуть ушам. Т.Б. снимает рубаху и валится в лотос; Христофор же достает нераспечатанную пачку "Родопи" и выходит в темный холл.

На дворе идет снег. Хочется забыть о том, что раньше все было по-другому; хочется, чтобы снег продолжал идти. Холл огромен и пуст; окна, в которых снег продолжает идти, видят только небо, и кажется, что этим вечером кончилась история прежней жизни; снег отрезал вчера и все, брошенное сзади. Вокруг темно. Все забыли о том, что ты здесь и ты остался один. Один на один с сейчас.

Нет, не один. Это понимает Христофор, улегшийся в кресло лицом в вечер и снег, продолжающий идти за окном. Вот белое платье проявляется в пустоте холла; белый контур, отражение снега, взвешенного в вечернем сумраке. Вот белые руки, танцующие странный танец вдоль спины. Вот платье падает, как снег.

Замри, Христофор. Не шевелись. Пусть сигарета медленно становится пеплом. Пусть отражение печали и счастья снега остается свободным от твоей неуклюжей любезности закрытых глаз. Пусть она не знает о тебе; пусть остается. Она остается. И благодарен танец ее; впервые музыку не отвергают, не спешат возвратить туда, где ты - женщина, а я мужчина; где положено одно, не положено другое, а делается третье; впервые музыка, спрятанная в ней, звучит, не боясь испуганных слов.

Музыка становится сильнее и сильнее. Ответьте мне, что слышит Т.Б., подошедший к окну, там, в оставленной тысячелетия назад комнате, полной отгоревших нот и беломорного дыма; почему молчит Сатчьяван, глядя поверх его головы.

Снег продолжает идти. И внезапно наступившая тишина взрывает голову изнутри, и на мгновение Христофор слепнет, забыв о том, где и кто он. И когда зрение вновь возвращается, его руки уже пусты, и только запах сирени смешивается с запахом пота и исчезает в ветке дыма, корень которой - догорающая на полу сигарета. И продолжают падать сумерки, смешанные со снегом.

Молчание длится долго. Молчание продолжается даже тогда, когда второй окурок "Родопи" ложится у кресла рядом с пеплом первого. И только потом опомнившийся Сатчьяван включает свой бас, и торжествующе звучит начало "Апокрифа". И снова в пурпурных снегах потерян наш след. Мы уходим за дождем.

Когда же окончен и "Сон"", и "Всадник", и - в десятый раз - "Апокриф", и Т.Б. удовлетворяет свою потребность в естественной музыке, а Сатчьяван - в басовом попурри из Бэрри и Клэптона, и все упаковано, и ключ сдан, и роздан "Беломор" - снова наступает молчание, но уже другого рода. Вкус "Беломора", смешанного с февральским вечером и ветром, требует внимания к себе - и все молчат, внимая зиме, табачному дыму и мыслям о будущем, неоспоримом и блестящем. И тут, едва не задевая акустическую гитару краем кованого ящика, проходит вышедший из-за угла человек с коловоротом, висящим через плечо. Грязен его тулуп; непонятен его взгляд. - Что, мужики, - говорит он, картавя. - А слабо в фа-диез миноре на тринадцать восьмых? - И, подмигнув Сатчьявану, уходит в сторону черной громадины какого-то НИИ, где Тимошенко, сидя на Динаккорде, лелеет грязные планы по смешению с землей всей петербуржской рок-музыки. - Да, кстати, - спохватывается Сатчьяван, хитро мерцая глазами из недр белой шапки, - завтра и послезавтра я занят, а в пятницу позвоню. Кто будет дома?

Т.Б. хмыкает, и обещание принести Орбисона лишь усугубляет его ироническую ухмылку.

- Да, - ловя за рукав уходящего Сатчьявана, говорит Христофор, - постарайся до пятницы не сдохнуть, как собака. Тот клятвенно заверяет, что такого произойти до пятницы не может, и исчезает в снежных вихрях. Тогда двое оставшихся пускаются в ненадежный путь по обледенелой неровной тропе, по которой ходить легко и изящно впору лишь эквилибристам. Вероятно, они думают о многообразии тайн, скрывающихся в кованых ящиках гуманоидов IV типа. Хотя, может быть и нет. Уже на подходе к парадной Майка, Т.Б. говорит, глядя в падающий снег:

- Странная штука. Подхожу я к окну, и кажется - кто-то танцует. Жизнь, что ли, начинается?

Христофор, по обыкновению, молчит, когда Т.Б. пускается в подобные рассуждения. Так и на этот раз. И поэтому, привыкший к подобной реакции, Т.Б. не видит его лица. А пятью этажами выше Майк ставит на плиту чайник, интуитивно чувствуя, что гости не заставят себя ждать.

КТО БЫ ЗНАЛ

Всем известно, что директор Аквариума - Максим Ланде - был ранее директором группы ДДТ. Известно также, что Макс обладает незаурядными организаторскими способностями, весьма обаятелен, очень коммуникабелен, не пьет спиртного (!) и вообще "душка", как сказала одна моя знакомая :) А всем ли известно, что он, помимо всего прочего, играл, пел и был автором большинства песен в группе "Кошкин Дом"?

* Чиж о песне "Я позвонил вам с телефона-автомата" (из интервью "Пишу музыку без инструмента... все в голове") :
"Это посвящение Харькову. Последняя песня в "Тихом уголке" - было у нас там такое место. Это посвящение Максу Ланде, группа "Кошкин дом". Он приехал к нам с Ольгой, и спел романс Вертинского (тогда Вертинского еще на виниле не выпускали). Я подумал: "Во, блин, а мне и ответить-то нечем", - ну и написал". Конец цитаты.

Ниже - два альбома в МР3 группы "Кошкин Дом":

Полнолуние, 1991

Новая Любовь 
Полнолуние 
Сиреневый Ангел 
* * * 
Легкая Ночь (Небыль) 
Таинственный Знак 
Яблочный Край 

Максим Ланде - вокал, гитара, программирование (Roland D-20).
Шумайлов Константин - клавишные (Yamaha DX-21, Roland D-20, Oberheim M 6), рояль, вокал.
Наветный Сергей - ударные (Korg DDD-1).
Селюнин Андрей - гитара, рояль, вокал.

Тексты :
Максим Ланде - все, кроме "Яблочный Край".
Андрей Селюнин - "Яблочный Край".

Музыка и аранжировка:
Кошкин Дом - все, кроме "***" и "Яблочный Край".
*** - Константин Шумайлов.
"Яблочный Край" - Андрей Селюнин.

Звукорежиссёр - Сергей Логинов. Продюссер записи - Наталья Гришищева. Редактор - В. Худый.
Запись сделана в ТА - 1 ТТЦ "Останкино", 1991 г.

Сторожевой Синдром

Заикаются Звёзды (ч.1) 
Заикаются Звёзды (ч.2 - "Мы немы") 
Фуга C-moll 
Слеп Сам (ч.1) 
Слеп Сам (ч.2) 
Вянет Хрусталь 
1-й Хор 
Ручей-Мария 
Пилигримы (ч.1) 
Пилигримы (ч.2) 
2-й Хор

Максим Ланде - вокал, гитара.
Шумайлов Константин - клавишные (Yamaha DX-21, DX-11; Korg Vocoder), вокал.
Алексей Щербина - ударные 

Тексты:
Заикаются Звёзды, Вянет Хрусталь - Максим Ланде.
Слеп Сам - Марина Ксенофонтова.
Ручей-Мария - Яков Качур.
Пилигримы - И. Бродский. 

Музыка и аранжировка: Кошкин Дом
Звукорежиссёр записи - Березовский Аркадий 

* И еще:
В целях устроения концертов АКВАРИУМА выходите на связь с Максимом Ландэ по почте или по петербургскому телефону (812) 314-47-26.
Ознакомиться с общими и техническими условиями организации концертов можно здесь.

КЛИКНИ

Я тут с удивлением обнаружил, что новая песня Аквариума "Кардиограмма" (за МР3 спасибо группе "Петля Нестерова") занимает там какое-то место в хит-параде "Нашего Радио". С удивлением потому, что ни я, ни вы, уважаемые читатели, к этому ведь отношения не имели? Не голосовали ведь за нее, нет?
Последний выпуск рассылки был доставлен 4092 подписчикам. А ведь если за "Кардиограмму" проголосует хотя бы половина из этого числа, то она с легкостью опередит в таблице другую песенку "про сердце" группы Сплин,  :) Хе-хе.

 

Сергей Варюшкин (ведущий рассылки), e-mail: varyushkin@mail.ru, ICQ 7837257
Гостевая книга "Пустых Мест"