Пустые места группы "Аквариум"
27 ноября 2001
Лозунг момента:
"Мы никогда не станем старше".
НОВОСТИ И СЛУХИ
Сегодня День Рождения Бориса Гребенщикова. Дзынь! :) Поздравления слать сюда.
СПРАВКА
Из "Правдивой автобиографии Аквариума":
Итак, начальник: БГ. [ пропущено ] Такой же идиот, как и
все остальные, но еще и с сильным креном в сторону Востока, поэтому везде склонен вставлять термины: Карма, Дао
etc. Помимо песен пишет стихи, прозу, картины, любит готовить и делать полки для книг...
:))) - прим. С.В.
КАК ЭТО БЫЛО
Александр Житинский
В
полный рост
Главы из ненаписанной книги о
Борисе Гребенщиковепо материалам
бесед с его матерью Л. Х. Гребенщиковой.
Отрывок с сокращениями.
...Как известно, БГ
появился на свет 27 ноября 1953 года. В
половине восьмого вечера. Уже через
несколько лет он допытывался у матушки,
откуда она знает, что он появиился на свет
в половине восьмого? Мальчик был пытлив.
Мы не будем характеризовать эпоху, хотя
она и влияла. Только что умер Сталин и "разоблачили"
Берию. Где-то в Америке зарождался рок-н-ролл.
Однако для грудного БГ главной коллизией
его маленькой жизни стали отношения с
матушкой, которая перенесла всю свою
энергию на сына. Муж учился в аспирантуре
и, судя по всему, редко бывал дома, так что
на мальчика обрушилось все сразу: любовь
к отцу, неудовлетворенные амбиции
несостоявшегося юриста, страсть к
театральному действу, любовь к искусству
и желание поскорей сделать из сына
выдающегося человека.
В Бореньку впихивали все, что мать
считала интересным и полезным. Никакой
системы в этом не было, что и хорошо, ибо
действиями матушки руководила неуемная
жажда прекрасного. Думаю, что в эти пять
лет все и решилось. Мать вложила в него
столько разнообразной духовной и
интеллектуальной информации, что ему
хватает до сих пор.
И все на эмоциях, на порыве: "Боренька,
вставай скорее! Там по телевизору такое
показывают!"
И она хватала практически спящего сына и
несла его к экрану, где какой-то танцор
изображал крокодила...
...Детство и
отрочество
Где-то в возрасте пяти лет БГ выучился
читать. Это не рекорд, вундеркиндом он не
был. Но, что характерно, начал читать
сразу про себя, не вслух. Так что матушка
сначала не верила, что он читает. Так,
делает вид.
Поняла, когда застала его за чтением "Тома
Сойера". Он читал и вдруг засмеялся.
Может, читал, как Том красил забор?
Кстати, о красках. Примерно к тому же
возрасту относится эпизод, когда БГ с
ними познакомился. Где-то в Сестрорецке у
кого-то в гостях с матушкой он увидел
ведро краски и, уединившись с ним на
задворках, начал красить дом.
Матушка, застав его за этим занятием,
всыпала ему и опять убежала к гостям.
Вернувшись через некоторое время,
увидела, что упорный маленький БГ,
всхлипывая, продолжает красить дом. Она
врезала ему еще. Он все равно продолжал
красить. Тогда матушка прибегла к логике.
Она сказала: "Если ты будешь продолжать
красить, то мы сейчас уедем отсюда, и ты не
пойдешь с детьми в лес и на речку".
Мальчик отложил кисть и сказал: "Что же
ты мне раньше не сказала. Я бы не красил".
То есть, умел взвешивать с детства.
Зная состоявшуюся личность, легко
притягивать за уши тот или иной эпизод из
его детства и юности и говорить: вот
смотрите, это идет отсюда, а то оттуда. На
самом же деле все сложнее. Связи есть, но
они не такие прямые.
Легенды умалчивают о том, что он еще
красил и как пришел к своей
нетрадиционной живописи. Относительно
Музыки свидетельств больше.
Например, на даче в Красном Селе БГ в
возрасте пяти лет дал первый концерт
какой-то квартировавшей там воинской
части. Он пел и плясал перед солдатами, на
что командир сказал: "Ну, Боря,
вырастешь - приходи к нам. Мы тебя примем."
Он вырос, но не пришел.
А в другой раз он пел и плясал перед каким-то
своим маленьким другом, когда тот обедал.
И БГ говорил ему: "Ты обедай, обедай, а я
буду петь и танцевать. И будет, как в
ресторане". Откуда он знал про ресторан?
Писать он выучился вместе с чтением и, что
показательно, сразу предпринял попытки
применить это умение на практике. Вот тут
связь с взрослым БГ прослеживается
прямая: он как увидит что-то новое, сразу
хочет применить в своей деятельности.
Инструмент какой или звук. Или даже
человека.
Первым зафиксированным произведением БГ
в слове было письмо в Кремль Никите
Сергеевичу Хрущову. Дело было так.
Собирались на прогулку с Танечкой и, как
всегда, ругались - кто возьмет ружье, а кто
метелку. Кто будет военным, а кто
дворником. Находчивый Боря заявил: "Я
буду военный дворник", - и забрал
ружье и метелку, потом получил от мамы
положенное, но не разревелся, а, сдав
оружие, взял со стола приготовленное
письмо.
Мама взглянула на письмо и обмерла. Там
было написано: "Москва. Кремль. Никите
Сергеевичу Хрущову". Естественно, она
выхватила это письмо, вскрыла и читает:
"Никита Сергеевич! Я все про вас знаю. Я
знаю, что будет совещание на высшем
уровне. Давайте переписываться". И все.
Ни подписи, ни адреса.
Он еще получил, конечно, за это письмо. Но
смелость и нестандартное мышление
мальчика налицо. Тогда как раз должны
были состояться переговоры о разоружении,
и Хрущов собирался в Париж. БГ решил ему
помочь советами.
Жаль, что письмо осталось неотправленным.
Интересно, что бы Хрущов ему ответил?..
Впрочем, текст письма в Кремль не был
первым произведением молодого БГ. Как
показали новейшие исследования, началом
литературного творчества мэтра можно
считать неоконченную книгу о революции,
от которой сохранилась лишь первые две
страницы.
Текст там такой: "Глава 1. Как
начиналась революция. Социалистическая
революция начиналась с тихого времени, и
поэтому никто не готовился к ней. Враги
подкрались к нам втихую. Они захватили
нас. Тоже втихую..."
Надо сказать, поразительно точный анализ
для пятилетнего ребенка. Интересно, кого
он понимал под "врагами"?
Большевиков?
По свидетельству мамы, мальчик очень
быстро поверил в силу слова и писал
письма в редакции и отзывы на книги. Если
в конце книги стояла фраза: "Ребята!
Напишите, понравилась ли вам эта книга",
то Боря тут же садился и писал.
Писал он и героям книг. К первому-второму
классу относится его переписка
со швамбранами из повести Льва Кассиля
"Кондуит и Швамбрания", которая ему
страшно понравилась. Игру затеяла
матушка, написав Боре от имени швамбран
некое послание. И забыла об этом. Через
некоторое время Боря подошел к ней,
весьма огорченный, и сообщил: "Никаких
швамбранов нет. Я им пишу, пишу, кладу
письма в старые галоши, как они велели, а
они не отвечают".
Пришлось отцу организовывать специальную
телеграмму из пароходства, подписанную
швамбранами.
Были и другие литературные опыты. Повесть
"Чкалов", написанная, наверное, лет в
шесть, поражает экспрессией, которая
находит адекватное выражение в
увеличении размеров букв от первой
страницы ко второй
и третьей...
...Но вернемся к
стихам. Период критического отношения к
революции, если судить по недописанной
книге, сменился периодом принятия
социалистических идей, которые Боря стал
исповедовать, как нынче буддизм, -
старательно и серьезно.
"Когда он пошел в первый класс, -
вспоминает мать, - открылся какой-то съезд.
И Боря всю ночь пропыхтел, готовил какую-то
газету. Я спрашиваю его: "Вам что,
задали сделать газету к съезду?" Он
обернулся и холодно так говорит: "А что,
разве это надо задавать?"
К этому же времени относится один
из первых стихотворных текстов БГ:
"Советское красное знамя зардеет
свободой навеки,
И тоненький лучик свободы проникнет во
все страны мира...
Гизенга получит свободу, воскреснет и
память Лумумбы..."
Гизенга и Лумумба были, если мне не
изменяет память, чернокожие бандиты,
которые шли к социализму своим путем.
Впрочем, я совсем не смеюсь над
малолетним БГ. Он избавился от вредных
иллюзий очень скоро, гораздо скорее, чем
некоторые...
ТЕЛЕГА
Дело мастера Бо
...А вода продолжает течь под мостом Мирабо...
...Боб,
Боря, БГ, Борис Борисыч. В полный рост.
Сестра. Дык елы-палы. Все дела. Расцвел
заповедный ирис на наших полночных
кухнях, качаясь на тонком стебле
потустороннего голоса. Расцвел, озаряя
темные углы комнат голубым газовым
светом и запахом шестиструнной травы. Ау,
Евразия! Поколение Дворников и Сторожей
заплутало в бескрайних просторах земли.
Из этих просторов никто никогда не
выбирался. Нельзя дважды войти в одну и ту
же реку, и дважды создать одну и ту же
группу. Кто сказал. А ну-ка, отхлебни из
Аквариума глоток железнодорожной воды.
Эй ты, как там сегодня тебя! Рок-н-ролл
мертв, а мы еще нет. Мы еще нет. Но кое-кто
уже - да. И пусть лихо на ура свалились
откуда-то отличные уфимские, уральские,
нижегородские ребята и прочий столичный
или тепличный рок-народ, с криками «Рок-н-ролл
жив!» и волокущий его в мавзолей; мы все-таки
помним того, кто знал это место, когда
здесь не было людно, кто оставлял эти
цветы для тех, кто появится после. Дай Бог
им покоя, дай Бог им покоя, пока им не
хочется сделать шаг...
Было время от БГ исходил свет, было время
БГ утолял жажду и каждый день менял русло,
как великие реки в великих песках. Кто
выключил свет, воду и остановил песок и
часы? Не важно. Важно почувствовать это и
не гнать дуру самому себе. Не лепить
горбатого, мороча братков очередной «машиной
времени». Важно успеть сдать в музей
козырного туза, развернуть колонки и
двинуть собой. Ты выбежал за угол купить
вина, вернулся - а вместо дома стена; зайди
ко мне, и мы подумаем вместе...
Как это происходит, никто не знает.
Простые слова и странные связи - какой
безотказный метод. Явление БГ-Аквариума
было чудом. Он - феномен живой культуры,
которая передается только живьем из уст в
уста, как губы губами, как хлеб и вино на
вкус. Записать это на пластинку,
объяснить жлобу, пересказать гопнику или
филармонисту было немыслимо. В скифский
курган всегда укладывается целый мир:
человек, его жены, кони, утварь, одежда,
пластинки, журналы, вино, цветы, басист и
телефонный справочник. Мы пришли
поколением, и мы уйдем поколением. Время
укроет нас в одном кургане. Где будет та
пронзительная пора, когда холодная вода
Аквариума и тихий голос Гребенщикова
шатнули невидимую ось, и очнулось
невидимое нечто, и время потекло по-иному;
когда стало ясно, как называется, как
поется и как произносится по-русски свет.
Сам БГ, не имея права на повтор, обман или
дешевый прием, должен был неизбежно
исчерпать себя, как честный и
неповторимый источник. Вечной бывает
только любовь, прерванная смертью. День
Серебра - был последним праздничным днем
Гребенщикова. После этого он, чувствуя,
что все уже не то, метнулся в художники,
митьки, вернулся, съехал, въехал, заехал и
выехал. Аквариум после Того Света, видимо,
собирался еще немного попеть, хотя бы в
том же духе. Но надо было торжественно
замыкать уста, чтобы не разменять величия
молчания и тайну ухода на ерунду
каждодневного удостоверительного
присутствия в местах, где тебя за это еще
помнят и чествуют. Безусловно и то, что
после откровений, бесед с небесами и
выходов за грань, после того, что с ним и в
нем есть, БГ и Аквариум не могли обращать
внимания на всю хит-парадную возню с
бригадутилусами, альянсами, нюансами,
пасьянсами и реверансами. Ясно как Божий
день, что без БГ, как без Хлебникова в свое
время, не было бы всего этого праздника.
Для Аквариума парад надо было проводить
отдельно, и он, как единственный его
участник, мог бы спокойно шествовать в
любом направлении. Вот он спокойно и
прошествовал. Надо было бросить то, что
стало приобретать законченные формы,
окаменевать и приносить кому-то какую-то
пользу. Надо было оставить это даровитым
и тороватым апостолам и уйти. И Боб сделал
свой шаг. Хлебников ушел на Восток и умер
в чистом поле. Гребенщиков двинулся
сначала на Запад, потом на Восток, а затем
и на Запад, и на Восток одновременно. БГ
окатил Аквариум сперва мертвой, а после
уже живой водой. И Аквариум ожил. Не
больше, не меньше. Аквариум есть Аквариум.
Ну а кто помнит порядок и верит в порядок,
пусть расставит весь мир по местам.
...И только голос Боба по-прежнему будет
искренне петь про какого-то Сувлехима да
еще и Такаца, который устал глядеть вниз и
поднял глаза в небосвод, про Максима-Лесника
и старика Дубровского, что берет ераплан,
взлетает наверх и летает над грешной
землей и пишет на небе... - и, может быть,
кто-нибудь, где-нибудь, когда-нибудь
поблагодарит в душе Бога за это.
Цветы, что я подарил тебе, будут стоять до
утра...
© С.-А
Сергей Варюшкин (ведущий рассылки),
e-mail: varyushkin@mail.ru,
ICQ 7837257
Гостевая книга "Пустых Мест"
